НОВОТОРЖСКИЙ ВО ИМЯ СВЯТЫХ МУЧЕНИКОВ БОРИСА И ГЛЕБА МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

До начала археологических исследований в 1989 г. ранняя история Н. Б. м. оставалась во многом неопределенной, что связано прежде всего с отсутствием прямых упоминаний о мон-ре в рус. летописях. Существует лишь неск. косвенных упоминаний: в Новгородской III летописи XVII в. под 1015 г. встречается имя прп. Ефрема Новоторжского, традиционно считающегося основателем монастыря (НовгорЛет. 1879. С. 176); в летописных рассказах об осаде и взятии ханом Батыем Торжка в 1238 г.- «чинъ черноризьскыи» (НПЛ. С. 76, 288); в описании разорения Торжка вел. Тверским блгв. кн. Михаилом Александровичем в 1372 г. отмечается, что «погоре всь град; и церкви три каменыя, и деревянныа вся, и монастыреве», упоминаются также «чернци и черницы» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 299). В Отводном списке Новоторжских земель 1476 г. есть сведения о «Борисоглебской земле» (АСЭИ. Т. 3. № 20. С. 36).

Независимо от памятников агиографии во 2-й пол. XVII в. в писцовых материалах и актовых источниках предпринимались попытки разрешить вопрос о времени основания обители. Так, в писцовой и межевой книге Торжка 1686 г. указывалось: «…Борисоглебской монастырь, а в нем церковь соборная каменная святых страстотерпцев Бориса и Глеба... а строение та церковь преподобнаго отца нашего Ефрема архимандрита новоторжского чюдотворца, а в которых годех и при которых великих князех та церковь строена, и про то архимандрит Тарасий з братьею сказали, не помнят» (Писцовые и переписные книги. 2014. С. 166). В жалованной грамоте 1693 г. основание мон-ря отнесено к XI в.: «…Борисоглебской де их м(о)н(а)ст(ы)рь построен преподобны(м) отцем нашим Ефремом чюдотворцем лет с шесть сот и болши…» (Грамоты. 1903. С. 27-28). Абсолютные даты, связанные с основателем обители прп. Ефремом Новоторжским, появились в т. н. новом Житии прп. Ефрема, составленном, по мнению Н. Ф. Дробленковой, «вероятно, в 1572 г., в связи с «обретением» (11 июня) и перенесением мощей Ефрема» (Дробленкова. 1987. С. 149). В многочисленных списках Жития (БАН. 17.5.3; ГИМ. Увар. № 105; ТГОМ. ТвМ.ПК-1879 и др.) приводятся 2 даты: 1015 г.- гибель ростовского кн. Бориса Владимировича, после к-рой Ефрем ушел в район Торжка, и 1053 г.- кончина Ефрема в основанном им Н. Б. м. (ошибочными датами смерти преподобного следует считать 1015 и 1035). Дата основания Н. Б. м. (1038) впервые была предложена в 1811 г. архим. Амвросием (Орнатским; впосл. епископ; см.: ИРИ. Ч. 3. С. 417-423). Эту дату следует считать условной, хотя она и утвердилась в агиографической лит-ре. Не исключено, что она была выведена арифметическим путем (1053 - 1015 = 1038).

Все эти обстоятельства привели к тому, что в дореволюционной историографии сосуществовали 2 полярные т. зр. о времени основания Н. Б. м. А. П. Ратшин, митр. Макарий (Булгаков), В. В. Зверинский, Н. П. Барсуков, Л. И. Денисов относили основание обители прп. Ефремом Новоторжским к 1-й пол. XI в. (Малыгин. 2014. С. 413). Одновременно по поводу существования Н. Б. м. в XI в. скептически высказывались В. О. Ключевский, давший весьма резкую оценку главному источнику по ранней истории мон-ря («Житие Ефрема Новоторжского сохранилось в поздней и плохой редакции, которая состоит из бессвязного ряда статей и всего менее говорит о жизни Ефрема» - см.: Ключевский. Древнерусские жития. С. 335), и Е. Е. Голубинский, который, хотя и внес Н. Б. м. в список древнейших рус. мон-рей, тем не менее считал, что Ефрем Новоторжский жил «гораздо позднее первой половины XI в.» (Голубинский. История РЦ. 1881. Т. 1. С. 637).

В советской и новейшей российской историографии дискуссия о времени основания Н. Б. м. продолжилась. Издатели «Повести временных лет» под рук. Д. С. Лихачёва отметили учреждение мон-ря Ефремом «Новоторженином», указав, однако, не традиционный 1038, а 1030 г. (ПВЛ. С. 471). М. Н. Тихомиров считал, что «сказочность жития Ефрема доказывается уже тем, что Борис и Глеб не были канонизированы... когда Ефрем будто бы построил в их честь монастырь» (Тихомиров. 1956. С. 386). Общепризнанной датой офиц. канонизации князей является 1072 г., хотя существуют т. зр. об их канонизации ок. 1050 г. (Поппэ. 1996. Р. 477), во 2-й пол. 40-х гг. XI в. (Назаренко А. В. Борис и Глеб // ПЭ. Т. 6. С. 49) и даже в 30-х гг. XI в. (Ранчин. 2017. С. 478).

Для разрешения вопроса об основании Н. Б. м. необходимо обратить внимание на 2 обстоятельства, касающиеся канонизации князей Бориса и Глеба и их почитания в Новгородской епархии, в состав к-рой до 1764 г. входил Торжок. Во-первых, имена св. князей не были включены в месяцеслов Остромирова Евангелия (Парамонова. 2003. С. 252. Примеч. 117), переписанного для новгородского посадника Остромира в 1056-1057 гг. (Янин. 2003. С. 70-71). Во-вторых, при офиц. канонизации князей в 1072 г. в Вышгороде не присутствовал Новгородский епископ (Древнерусские княжеские жития. С. 73-74). Отсутствие еп. Феодора на офиц. канонизации, вопреки мнению А. Поппе об отдаленности Новгорода от Вышгорода (Поппэ. 1995. С. 46), следует объяснять тем, что в Новгородской епархии к этому времени князья-мученики уже почитались как святые.

Т. о., для 1-й пол. XI в. посвящение обители в Торжке князьям Борису и Глебу выглядит весьма сомнительным вопреки Житию прп. Ефрема Новоторжского. Решение вопроса о первоначальном посвящении обители предложил Малыгин: данные об основании Н. Б. м., имевшиеся в погибшем после 1316 г. древнейшем Житии прп. Ефрема Новоторжского, могли сохраниться в Службе прп. Ефрему, передававшейся через литургическую практику до кон. XVI в. (Малыгин. 2007. С. 120; 2014. С. 414-415). В «Повести о разорении Торжка» упоминается, что «не по многих летех [после разорения Н. Б. м. в февр. 1316.- Авт.] …благоискуснии мужие града Торшку преподобному чюдотворцу Ефрему составиша службу, ею же преподобный славится и доныне…» (Будовниц. 1960. С. 451, 2-я редакция «Повести...»). В списках 2-й пол. XVII в. Службы прп. Ефрему содержится важнейшая информация: «Преподобне отче и богоносне Ефреме… церковь прекрасну страстотерпцемъ христовымъ Роману и Давыду воздвиглъ еси и обитель составилъ еси, и в неи трудолюбно подвизася…» (ТГОМ. ТвМ. КП-1879. Л. 10-10 об., 15, 25; ГАТвО. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 457. Л. 14 об.). Становится очевидным, что Ефрем Новоторжский в 1-й пол. XI в. основал мон-рь во имя патрональных св. князей Бориса и Глеба - Романа Сладкопевца и Давида Псалмопевца. Т. о., первоначально мон-рь в Торжке был Романодавидовским, а, вероятно с 1072 г., стал именоваться Борисоглебским.

О глубокой древности Н. Б. м. свидетельствуют и еще 2 обстоятельства. Мон-рь расположен всего в 200 м от напольных укреплений Новоторжского кремля, и он единственный из 9 городских монастырей, существовавших на рубеже XVI и XVII вв., плотно окружен домонг. культурным слоем посадов. Археологическая (курганная, языческая) топография окрестностей Торжка свидетельствует о ранней христианизации данного региона - в радиусе 12-25 км от Торжка не зафиксировано ни одного языческого курганного могильника XI-XII вв. (Малыгин. 2014. С. 416).

XII век стал периодом расцвета обители. Для реконструкции истории Н. Б. м. этого времени было выдвинуто предположение по поводу интерпретации шитой надписи («Сия полица положена бысть в церковь Святых великих новоявленных мученик Бориса и Глеба благоверным христолюбивым князем Егорьем Васильевичем») на палице (набедреннике), хранившейся в обители в XVII-XIX вв., как свидетельстве возможного вклада в мон-рь ростово-суздальского кн. Юрия (Георгия) Владимировича Долгорукого в 1148 г. (Малыгин. 1990. С. 13-14). Такая интерпретация встретила возражения А. С. Преображенского, по мнению к-рого палица попала в Н. Б. м. лишь в нач. XVII в., а первоначально являлась вкладом сына вел. кн. Московского Василия II Васильевича Тёмного, дмитровского кн. Юрия (Георгия) Васильевича, в дмитровский во имя святых Бориса и Глеба мужской монастырь (Преображенский. 2010. С. 183-184, 187-188, 191-192, 194-195, 197-198). Однако подобная интерпретация сомнительна в связи с обозначением св. Бориса и Глеба в надписи «новоявленными». Самое позднее употребление этого термина по отношению к Борису и Глебу отмечено под 1327 г. в Софийской I (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 400) и Псковской III (ПСРЛ. Т. 5. Вып. 2. С. 90) летописях. Во 2-й пол. XV в. термин «новоявленные» по отношению к первым русским святым вряд ли мог быть применен. К кон. XII в. в Н. Б. м. возведен каменный храм.

XIII-XIV века стали периодом разорений и упадка обители. Для реконструкции ее средневек. истории важными стали извлечение из позднего Жития прп. Ефрема и публикация «Повести о разорении Торжка» И. У. Будовницем (Будовниц. 1960). Он убедительно доказал, что «Повесть...» написана между 1319 и 1372 гг. и включена в позднее Житие прп. Ефрема, чтобы разъяснить, почему ко времени написания Жития не сохранилось существовавшего когда-то более древнего Жития, из-за отсутствия к-рого составителю нового Жития приходилось получать сведения «от тоя обители от настоятеля, и от древних старец и от искусных людей града Торжка» (Там же. С. 40). В «Повести...» присутствуют свидетельства почитания Ефрема Новоторжского в XIV в. и существования до 1316 г. в Н. Б. м. святыни («сокровища») - «сущего» («истинного») «писания» о его «житии и о прихождении» (Там же. С. 44). Разграбил Н. Б. м. и увез в Тверь как военный трофей древнее Житие прп. Ефрема, судя по «Повести...», почитавшийся в Тверском княжестве после 1318 г. и канонизированный в 1549 г. как общерус. святой тверской блгв. кн. Михаил Ярославич. Этот факт оказался крайне неудобным в истории рус. агиографии: с XIX в. активно высказывалась т. зр., согласно к-рой мон-рь ограбил не Михаил Ярославич в февр. 1316 г., а его внук - блгв. вел. кн. Михаил Александрович в 1372 г. (см., напр.: Макарий. История РЦ. 1995. Кн. 2. С. 452. Примеч. 333); пытаются подменить события 1316 г. событиями 1372 г. и совр. исследователи (Викторов. 2008. С. 67-68; Гадалова. 2015). Однако эти попытки следует считать абсолютно несостоятельными, т. к. в «Повести...» фигурирует дата 6823 (1315/16) г., упоминаются кн. Афанасий, брат московского кн. Георгия (Юрия) Данииловича, пожар в Твери в 1316 или 1318 г., отмечается «пленение князя Михаила» в Орде и т. п., что не совпадает с событиями 1372 г. (Малыгин. 2010. С. 49). В «Повести...» представлена картина упадка Н. Б. м. после разорения Торжка в февр. 1316 г. Об истории обители в XV в. свидетельств практически нет.

В XVI в. Н. Б. м. пережил новый период расцвета. Судя по духовной грамоте Ф. Н. Лавровского (1546), задолго до офиц. канонизации прп. Ефрема Новоторжского обитель именовалась «монастырем Святых чюдотворцев Бориса и Глеба и святого чюдотворца Ефрема». Не позднее 1572 г. в монастыре была введена архимандрития (Строев. Списки иерархов. Стб. 454). Обитель посещал царь Иоанн IV Васильевич Грозный. В 1572 г., при проезде через Торжок архиеп. Новгородского Леонида, была вскрыта гробница прп. Ефрема и обретены его мощи, в одном гробу с ними находилась глава св. страстотерпца Георгия Угрина; в Н. Б. м. было составлено новое Житие прп. Ефрема. В сер. 80-х гг. XVI в., при митрополите Московском и всея Руси Дионисии (1581-1587), в Торжке установлено местное празднование дня памяти прп. Ефрема (28 янв.) и дня обретения его чудотворных мощей (11 июня), составлена Служба ему (Дробленкова. 1987. С. 149).

В 1606 г. Н. Б. м. разорен польско-литов. отрядами, 25 янв. 1609 г. во Введенской ц. обители вместе с братией был сожжен архим. прмч. Константин Новоторжский (Д. И. Карманов относил это событие к 1606, см.: Карманов Д. И. Собр. соч., относящихся к истории Тверского края. Тверь, 1893. С. 139), управлявший обителью с 1600 г.

В 1671 г. грамотой патриарха Московского и всея Руси Иоасафа II архим. Евстафий и его преемники получили право служения на ковре (Илиодор. 1861. С. 155-156). 11 июля 1677 г. в Борисоглебском соборе монастыря были обретены мощи прп. Аркадия Новоторжского, ученика и келейника прп. Ефрема (Там же. С. 17-18; Колосов. 1913. С. 46-47).

С 1722 г. при Н. Б. м. действовала школа (Чичкина. Образоват. учреждения. 1997. С. 37), к-рая находилась под патронатом архимандритов обители и, возможно, размещалась в монастырских строениях (прекратила существование не позднее 1749). Большой урон обители нанес пожар 1742 г. В 1744 г. по благословению архиеп. Новгородского Амвросия (Юшкевича) архимандриты Н. Б. м. получили право на ношение палицы во время священнослужения (Илиодор. 1861. С. 156-157).

В 1764 г. Н. Б. м. отнесен к мон-рям 2-го класса, а в июне того же года передан из Новгородской епархии в Тверскую. С 1772 до 1825 г. в обители размещалось Новоторжское ДУ (Чичкина. Образоват. учреждения. 1997. С. 39). В 1785 г. обитель посетила имп. Екатерина II, положившая начало масштабной перестройке монастырского комплекса, в значительной мере изменившей его облик. В 1891 г. в мон-ре открыта церковноприходская школа в выстроенном специально для нее деревянном 2-этажном здании. Согласно постановлению Временного правительства, в сент. 1917 г. это здание передано Новоторжскому городскому самоуправлению.

В сент. 1918 г., после покушения на В. И. Ленина и убийства М. С. Урицкого, в Торжке местная ЧК произвела аресты заложников из числа бывш. дворян, купцов, интеллигенции и священства (в их число попал и настоятель Н. Б. м. архим. Симон). С окт. 1918 г. настоятельские кельи были заняты Новоторжским отделом социального обеспечения под богадельню. В янв. 1919 г. Новоторжская ЧК провела обыск в Н. Б. м., рассчитывая найти там оружие (Она же. Вскрытие мощей. 1997. С. 26-27). В связи с настойчивыми требованиями властей 5 февр. того же года состоялось вскрытие мощей Новоторжских святых. При нем присутствовали 45 представителей от волостей, помощник начальника новоторжской милиции, 2 представителя от губисполкома, врач В. Фрей, председатель уездного исполкома советов П. И. Ананьин, архим. Симон, свящ. Константин Критский (Там же. С. 27). Кроме того, присутствовали ок. 1 тыс. чел. любопытствующих, к-рые допускались в Борисоглебский собор группами. До 12 февр. мощи преподобных Ефрема и Аркадия находились на всеобщем обозрении. Несмотря на обнаруженную при вскрытии тленность останков, паломничество к ним продолжалось до 30-х гг. XX в. (Там же. С. 27). В 1920 г. было учреждено Новоторжское вик-ство Тверской епархии, вновь поставленный викарий еп. сщмч. Феофил (Богоявленский; впосл. архиепископ) проживал в Н. Б. м. Весной 1922 г. в обители, как и в др. храмах Торжка, прошло изъятие церковных ценностей. 3 дек. 1924 г. скончался архим. Симон, возглавлявший мон-рь с 1913 г., после чего в 1925 г. управление обителью взял на себя вернувшийся из ссылки еп. Феофил. В том же году в Н. Б. м. был размещен инвалидный дом. Весной-летом 1927 г. была закрыта Введенская ц., братский корпус забрали под хозяйственные нужды, монахи обители были распущены, что означало фактическую ликвидацию Н. Б. м.

Настоятели и братия

Материальное обеспечение

Первым сохранившимся документом о материальном обеспечении мон-ря является подтвердительная жалованная тарханно-несудимая грамота царя Василия Иоанновича Шуйского от 24 июня 1610 г., подтверждавшаяся царями Михаилом Феодоровичем (25 февр. 1614) и Феодором Алексеевичем (21 авг. 1677); в грамоте 1610 г. приведено содержание жалованной тарханно-несудимой грамоты от 30 янв. 1535 г., к-рая в дальнейшем подтверждалась (с дополнительными пожалованиями) царями: Феодором Иоанновичем (5 июля 1587), Борисом Феодоровичем Годуновым (8 сент. 1599) и Лжедмитрием I (1605 или 1606) (Грамоты. 1903. С. 10-15).

Крестовоздвиженская часовня в Торжке. 1-я пол. 80-х гг. XVIII в. Архит. Н. А. Львов. Фотография. 10-е гг. XXI в.

Грамотой царя Феодора Иоанновича от 16 окт. 1587 г. архим. Мисаилу с братией передавались «дрягильская и рукознобная» пошлины (весовые таможенные пошлины) в Торжке (Там же. С. 12-13). Грамотой царя Михаила Феодоровича от 16 авг. 1628 г. мон-рю были переданы рыбные ловли «на Тверце» (Там же. С. 19).

Помимо собственной подмонастырской слободки, отдельных земельных владений в Торжке и ближайших окрестностях к Н. Б. м. в кон. XVI - кон. XVII в. отошли земли приписанных к нему новоторжских церквей и мон-рей. По указу царя Феодора Иоанновича 1589 г. к Н. Б. м. были приписаны запустевшая ц. Иоакима и Анны (подтверждено Новгородским митр. Киприаном (Старорусенковым) в 1634 - см.: Там же. С. 33) и принадлежавшие ей «в Торжку старинное церковное место с кладбищем», земли в Дорогощской волости Новоторжского у. (пустошь, «что была Замцова», селище Лучкино, пустошь Полунёва, селище Онишкино) (Там же. С. 36, 46). Ранее 1624/25 г. к Н. Б. м. была приписана ц. в честь Рождества Пресв. Богородицы в торговых рядах в Торжке (сгорела в 1742), к-рой принадлежала пустошь, «что была деревня Смердова» в Загорской вол. Новоторжского у. (Там же. С. 36). По указу царя Михаила Феодоровича за Н. Б. м. были закреплены земли ц. Иоанна Богослова (находилась на месте совр. одноименной церкви, освященной в 1782), включавшие 5 пустошей в Новоторжском у. в Дорогощской вол. (пустошь, «что была дер. Чернушкино»; Офремова) и в Пашкинской вол. (Медведково; пустошь, «что была дер. Медведково»; пустошь, «что была дер. Барышкина») (Там же. С. 35).

Еще с 1599 г. архимандриты Н. Б. м. «ведали и строили» Симеоновский муж. мон-рь в Жалинской вол. близ Торжка (ныне дер. Семёновское Торжокского р-на). Грамотой царя Михаила Феодоровича от 30 авг. 1615 г. он был снова поручен им, в 1637 г. получил самостоятельность, в 1644 г. по прошению строителя Арсения (Тархова) вновь приписан к Н. Б. м. (Там же. С. 34, 40-41). Владение землями этой обители Н. Б. м. было подтверждено царскими грамотами 1659 и 1689 гг. Симеоновскому мон-рю принадлежали: подмонастырская слободка, земли по берегу р. Тверцы от устья р. Дорогощи (ныне Дорогощин), земли в Новоторжском у.: в Жалинской вол. (пустошь, «что была дер. Мунёво (М. Муниха)»; пустоши Б. и М. Маргини, Бортникова, Вахино, Жаворонково, Заболотье, Саница, Хотенкова, половина селища Кобылинские Нивы, селища Бородино и Груздево), в Дорогощской вол. (пустошь, «что была дер. Безгачиха»; пустоши Дубровки, Исаково на р. Сукромле, Малинница, Мудруева, селища Белозёрово и Голишино), в Упирвицкой вол. (пустошь, «что была дер. Дрищева»; пустоши Ерейкино и Словково на р. Рочайне, пустошь Нивки Заручавьева, великое селище на ручье Жаворонок), в Спасской вол. (пустошь, «что была дер. Горки Фитины» на р. Тверце; пустошь Обакуниха, пожни перевозные под деревнями Исаевой и Юриной, пожня Рогозиха) (Там же. С. 36-39). В нач. XVIII в. Симеоновский мон-рь и его владения были отписаны от Н. Б. м., а сам Симеоновский мон-рь обращен в приходскую церковь.

Грамотой от 12 марта 1690 г. к Н. Б. м. был приписан новоторжский Рождества Христова муж. мон-рь (окончательно упразднен в 1764), владевший слободкой Соминкой, мельницей на р. Тверце, двором в Торжке, землями в Новоторжском у. (погост Обудово, деревни Осташков и Селище; в Спасской вол.- дер. Юрьева и полудеревня Свинники) (Там же. С. 51-52).

Грамотой от 20 марта 1693 г. к Н. Б. м. был приписан Удомельский Иоанно-Богословский (Троицкий-Богословский) муж. мон-рь в Новгородском у. в Бежецкой пятине (окончательно упразднен в 1764; ныне Удомельско-Богословский погост Удомельского городского окр. Тверской обл.), владевший рыбными ловлями в озерах Удомля и Песьво, пустошью, «что была дер. Бачюрина», и пашнями на берегу оз. Удомля, пустошами Артемьевой и Муравьёвой у оз. Песьво (Там же. С. 28).

Грамотой митр. Новгородского Корнилия от янв. 1690 г. Н. Б. м. были переданы земля новопостроенной ц. во имя апостолов Петра и Павла в Жалинской вол. на р. Тверце, а также пустошь, «что было сельцо Селиострово» на ручье Жаворонок, и селище, «что была пустошь Корманово» (Там же. С. 2).

Частные вклады и земельные пожалования в Н. Б. м. известны с сер. XVI в. В 1546 г. по духовной грамоте Ф. Н. Лавровского обители отошла дер. Гумнище (Рубцов. 1905. С. 23), в 1568 г. жена кн. И. С. Ростовского Аграфена Семеновна (урожд. Лыкова) дала «г Борису-Глебу в монастырь полтора рубля» (АФЗХ. Ч. 2. № 332. С. 350). Вероятно, в сер. XVII в. во владение Н. Б. м. перешли земли воеводы в Торжке (1646/47-1651) дворянина московского И. С. Урусова - сельцо Раменье, деревни Скрылева и Замошье со всеми угодьями в Горицкой волости Новоторжского у. (см.: Грамоты. 1903. С. 16, 25). В архиве обители хранились царские жалованные грамоты И. С. Урусову на эти земли 1614 и 1631 гг.). Среди крупных жертвователей и вкладчиков обители в XVII в.- воевода в Торжке (1655) И. И. Урусов, боярин И. Д. Милославский, кн. Н. И. Одоевский, промышленник Д. А. Строганов, С. В. Чириков, дьяки С. Остолопов и Г. Парфеньев, М. А. Стрешнева, М. М. Луговская.

К 1764 г. обители принадлежали 2232 крестьянина муж. пола (Краевед. альманах. 2004. С. 6).

После секуляризации церковных имуществ 1764 г. Н. Б. м. утратил большую часть своих владений. Ему было установлено гос. «жалованье» по штату мон-ря 2-го класса. Тем не менее в XIX - нач. XX в. в мон-ре существовал фруктовый сад (Илиодор. 1861. С. 172), мон-рь имел 2 огорода на своей территории и один за городом; пахотная, сенокосная и лесная земли в пустошах Тарасково, Ламоново, Шаклово, Дорогощи, Выдропужско-Раменской, в Раменском «отхожем» саду (свыше 250 га) сдавались в аренду, как и рыбные ловли на оз. Серменок в Осташковском у. (приносили до 120 р. серебром ежегодно) (Краевед. альманах. 2004. С. 6). Обитель владела 2 мельницами - мукомольной близ Торжка и Нектарьевской на р. Тьме в Тверском у. (с нее получали доход до 1 тыс. р. в год - см.: Илиодор. 1861. С. 173). Основной доход в XIX - нач. XX в. мон-рь получал в виде указных процентов с капитальных сумм в кредитных билетах, пожертвованных благотворителями (в т. ч. гр. А. А. Орловой-Чесменской): к нач. 60-х гг. XIX в. по 20 билетам - до 15 тыс. р. серебром (Там же).

В XIX - нач. XX в. мон-рю принадлежали 2 часовни в Торжке. Одна из них была выстроена над колодцем в обители (1811-1812) и к 60-м гг. XIX в. была упразднена (Там же. С. 46). Вторая, в центре Торжка, первоначально представляла собой «публичный колодец» (Баталова, Касапенко. 1981. С. 28). Небольшое круглое периптериальное сооружение, перекрытое двойным куполом (Будылина, Брайцева, Харламова. 1961. С. 135), было построено, по всей видимости, в 1-й пол. 80-х гг. XVIII в. по проекту архит. Н. А. Львова (Баталова, Касапенко. 1981. С. 28). Основную часть ротонды окружала легкая колоннада из 12 колонн. Ротонда имела четкое размещение дверных и оконных проемов через один интерколумний от оси входов (Там же. С. 31). Оконные проемы были 3 размеров, не считая полуциркульных проемов барабана, и были перекрыты, как и дверные проемы, прямыми клинчатыми кирпичными перемычками. Стены за колоннами членились соответственно ритму колонн прямоугольными нишами. Стройность силуэта достигалась особенным построением двойного купола, при котором верхний свод с барабаном опирался не на стены ротонды, а непосредственно на нижний свод большого диаметра (Будылина, Брайцева, Харламова. 1961. С 136). Завершали здание световой барабан и, вероятно, флюгер. Здание обладало определенным пропорциональным строем и тонким соотношением отдельных членений. Основной купольный свод ротонды, перекрывающий зал диаметром 6 м, имел в вершине 2-метровый проем, раскрывающийся в подкупольное пространство барабана диаметром 4 м. Через невидимые из зала проемы барабана свет падал на сферическую поверхность верхнего купола с иллюзорной росписью, изображавшей небо, и отражался в зале (Баталова, Касапенко. 1981. С. 32). На нижнем куполе по контрасту с «небом» были написаны «материальные» элементы свода - кессоны, розетки, что подчеркивало воздушность живописи вверху. Вероятно, в 1803 г. здание «публичного колодца» было обращено в часовню (Там же. С. 28), освященную в честь Воздвижения Честного Креста Господня. В 1807 г. она была передана Н. Б. м., а в 1814 г. подверглась серьезной перестройке: колоннада, вероятно первоначально деревянная, была перестроена в кирпиче, стены помещения заново оштукатурены и покрыты тонким слоем розового стюка, пол и солея выложены изразцовой плиткой, живопись нижнего купола переписана (Там же. С. 27, 28, 31). В праздник Воздвижения Честного Креста Господня (14 сент.) к часовне совершался крестный ход. В 1888 г. на средства купца Е. В. Вавулина часовня расширена, в 1889 г. заново расписана, увеличен и вновь вызолочен иконостас (Колосов. 1913. С. 70-71). В 1903-1906 гг. на средства Е. М. Грачёвой-Голузиной часовня была перестроена и обращена в церковь во имя святых Константина и Елены (закрыта в нояб. 1929): с сев. стороны ротонды в приделах галереи были устроены притвор и над ним звонница, с юга сделана пристройка для размещения алтаря, в подземной части ротонды устроен калорифер (Баталова, Касапенко. 1981. С. 27; Краевед. альманах. 2004. С. 28).

Библиотека

Архив

Святыни и достопримечательности

Борисоглебский собор. 1785–1789 гг. Архит. Н. А. Львов. Фотография. 10-е гг. XXI в.

Первоначально, в XI в., все постройки обители были деревянными. Прп. Ефремом Новоторжским была возведена деревянная церковь во имя святых Романа Сладкопевца и Давида Псалмопевца, к-рая, вероятно ок. 1072 г., получила посвящение во имя святых князей страстотерпцев Бориса и Глеба. В кон. XII в. в обители возвели каменный собор (26,3×20,6 м) с высокохудожественными фресками, выявленный в ходе археологических раскопок 1989, 1991-1993 гг. под рук. П. Д. Малыгина. Судя по размерам и сортаменту плинфы, храм был построен смоленскими мастерами (Малыгин, Салимов, Зайцев. 2003) и расписан также смоленскими живописцами (определение Л. И. Лифшица). Связывать постройку собора мон-ря со смоленской бригадой, к-рая в 1207 г. возвела храм Параскевы Пятницы на Торгу в Новгороде (Раппопорт. 1994. С. 69), нет достаточных оснований, т. к. монастырский собор изобиловал плинфами со знаками, что не характерно для новгородского храма. Судя по лекальной плинфе и иконографическим источникам, собор можно отнести к башнеобразным храмам с примыкающими к 3 порталам притворами, типичным для смоленского зодчества 2-й пол. XII в.

В 1577 г. юж. притвор собора был снесен, а на его месте сооружен придел во имя прп. Ефрема Новоторжского; в 1589 г. к сев. притвору был пристроен придел во имя святых Иоакима и Анны (Илиодор. 1861. С. 21; Колосов. 1913. С. 59; Писцовые и переписные книги. 2014. С. 166-167), что было связано с припиской к обители и последующим упразднением одноименной запустевшей церкви в Торжке.

После фактического закрытия мон-ря и отъезда из Торжка еп. Феофила в 1927 г. Входоиерусалимская ц. и братский корпус были переданы под валяльную мастерскую, склады и общежитие. В том же году мон-рь посетила экспедиция этнологического ф-та 1-го МГУ, которая зафиксировала наличие в Борисоглебском соборе икон кисти В. Л. Боровиковского (Петров. 1997. С. 29). На заседании президиума Новоторжского городского совета от 9 янв. 1930 г. рассматривался вопрос о закрытии собора и ц. Нерукотворного образа Спасителя. Вероятно, с нач. 1931 г. здания обители постепенно занимал льносовхоз им. Молотова. К лету того же года в Н. Б. м. действовал только Борисоглебский собор (Бочкарёва. 2002. С. 110). 30 июня Новоторжский городской совет выдал разрешение на проведение собрания верующих собора, к-рое состоялось 2 июля. На нем было принято решение о «сдаче собора» «ввиду невозможности продолжения службы в храме, находящемся на территории льнозавода», при условии получения разрешения на перенос мощей преподобных Ефрема и Аркадия с их раками, гробницами и балдахинами в Благовещенскую (Михаило-Архангельскую) ц. Торжка (Там же). 3 июля исполком городского совета разрешил перенос мощей, назначив его на 6 июля 1931 г. Вместе с мощами из Борисоглебского собора был перенесен ряд икон и реликвий (в т. ч. св. крест с лампадами, иконы Нерукотворного образа Спасителя, св. князей страстотерпцев Бориса и Глеба и блгв. кн. Владимира, «Введение во храм Пресвятой Богородицы»; комплект предметов, приписывавшихся прп. Ефрему Новоторжскому, комплект стеклянных богослужебных сосудов, Евангелия и др. книги, а также облачения, необходимые для проведения служб). После этого Борисоглебский собор был закрыт для богослужений, в нем разместилась сельскохозяйственная школа при льносовхозе (до 1933). В 1931-1932 гг. с колокольни Н. Б. м. были сняты все колокола: Благовестник был сброшен и разбит на куски (Петров. 1997. С. 29), а остальные колокола сданы в контору «Металлолом». Наряду с сельскохозяйственной школой, валяльной мастерской и общежитием на территории Н. Б. м. также действовали деревообделочные мастерские артели «2-я пятилетка» (до 1933) и располагался склад кожевенного завода.

С сер. 30-х гг. XX в. в зданиях монастыря разместилась воинская часть, накануне Великой Отечественной войны там помещались авиационные военные склады. В нач. 1936 г., по воспоминаниям В. Е. Клочковой, раки с мощами преподобных Ефрема и Аркадия были увезены из закрывавшейся Благовещенской (Михаило-Архангельской) ц. в неизвестном направлении (Бочкарёва. 2002. С. 110). В 1942-1943 гг. на территории мон-ря был образован лагерь для военнопленных. Решением горисполкома Торжка от 19 июля 1944 г. комплекс обители был передан пересыльному пункту Управления НКВД для «размещения столярного производства и контингента заключенных». 9 авг. 1944 г. на базе сапоговаляльной фабрики была образована исправительно-трудовая колония № 4 (с 1947 отдельный лагерный пункт № 101, позднее вновь исправительная колония). Вероятно, с нач. 50-х гг. XX в. и до 1955 г. Борисоглебский собор использовался как склад зерна объединения «Заготзерно», позднее также как склад. В 70-х гг. XX в. в мон-ре были начаты реставрационные работы: в 1972-1975 гг. отреставрирована надвратная церковь-колокольня, с 1982 г. велись работы по внешней реставрации Борисоглебского собора. В 1975-1976 гг. была отреставрирована с возвращением исходных форм Крестовоздвиженская часовня, ставшая одним из архитектурных символов Торжка. После вывода в 1982 г. с территории Н. Б. м. исправительной колонии, там разместился лечебно-трудовой профилакторий № 2.

Решениями Тверского областного исполкома от 15 июля 1987 г. и исполкома Торжокского городского совета от 18 авг. 1987 г. здания монастыря планировалось передать и приспособить под учреждения социально-культурного назначения. Постановлением Совета министров РСФСР от 24 мая 1988 г. был образован Всероссийский историко-этнографический музей в Торжке, в связи с чем отреставрированы здания Духовного правления и Духовного училища (Странноприимный дом), Свечная башня и участок монастырской ограды (сев., юж. и частично вост. прясла), главы Введенской и Входоиерусалимской церквей (Лопатина Н. Слово редактора // Краевед. альманах. 2004. С. 2). После вывода ЛТП музей разместился в бывш. Странноприимном доме.

В 1993 г. было принято решение о совместном использовании комплекса Н. Б. м. музеем и РПЦ. Согласно ходатайству Тверского и Кашинского архиеп. Виктора (Олейника; впосл. митрополит), определением Синода от 2 окт. 1993 г. был открыт Н. Б. м., наместником назначен игумен Вассиан (Кураев) (с 2001 архимандрит). Священноархимандритом обители является митрополит Тверской и Кашинский. Первоначально службы совершались в кладбищенской ц. Иоанна Богослова, ставшей подворьем монастыря. В 1995 г. братия смогла переселиться на территорию обители. В том же году монастырь посетил патриарх Московский и всея Руси Алексий II. В дек. 1997 г. монахам была передана Введенская ц., 1-я служба в храме состоялась 24 июня 1998 г., в день памяти прп. Ефрема Новоторжского. Братия насчитывала 5 чел. в 1995 г., 11 чел.- в 2003 г. В 2001 г. мон-рю возвращена Крестовоздвиженская часовня. 31 марта 2009 г. архим. Вассиан (Кураев) был освобожден от обязанностей наместника, им стал архим. Даниил (Могутнов). Однако менее чем через год архим. Даниил подал архиеп. Виктору прошение об освобождении от занимаемой должности. Указом архиеп. Виктора от 30 марта 2010 г. архим. Даниил был освобожден от служения в Н. Б. м., почислен за штат и запрещен в священнослужении c формулировкой «за самовольное оставление монастыря», что было подтверждено решением Синода РПЦ от 31 мая 2010 г. Новым наместником в тот же день назначен иером. Арсений (Леонов). В 2010 г. при Н. Б. м. создан Миссионерско-просветительский отдел, при монастыре действуют воскресная школа, православная библиотека, монахи обители факультативно проводят в школах занятия по Закону Божию. 10 февр. 2018 г. в обитель передан обнаруженный в ходе ревизии Путевого дворца в Твери частицу мощей прп. Ефрема Новоторжского.